С весной на этот маленький северный остров пришло долгожданное тепло. Солнце уже подсушило дороги и взялось по-летнему пропекать заброшенные унылые пустыри. Впрочем весь остров выглядел таковым.

...Надежные пограничники: шелудивый пес да старый сторож -- бывший водолаз со спасателя, списанный на берег из-за тугоухости. Лицо его, обветренное ветрами всех морей, загорело до черноты уже к апрелю, как часто бывает у стариков, занятых посадками картошечки на крошечных огородах. Несет он свою несложную службу, охраняя невесть от кого покосившийся лодочный сарай да притопленный у берега дебаркадер с проржавевшей, кажется, насквозь надстройкой, а годы, как тяжелый водолазный костюм, грут, гнут, гнут его спину...

И над всей этой ПРИВЫЧНОЙ утлостью, которая заметна лишь редким туристам с большой земли, мечутся скандальные чайки, чьи картавые, пронзительные крики -- как голоса моряков, оставшихся навсегда там, за линией горизонта -- раздаются то справа, то слева.

Собаке надоело сидеть в душной будке. Рядом валялась перевернутой пустая с утра эмалированная миска, ожидать внеочередного вбрасывани не приходилось. Для острастки тявкнув на машину приезжих туристов, она подошла к НЕМУ и легла рядом. ОН не замечал этого черного пса, облепленного прошлогодними репьями. Только когда собрался уходить, ОН чуть было не наступил на этого доверчивого пса, который вытянув лапы лежал с закрытыми глазами в тени. Пес открыл глаза, их мимолетные взгляды пересеклись и непонятно откуда в груди у НЕГО возникло пронзительная жалость к псу. Но они были чужими... Они отвели глаза и расстались.

Граница была на надежном замке.

Кронштадт
весна, 2004